Они могут только навредить или Сделка.
Автор burkesl17
Ссылка на оригинал: burkesl17.livejournal.com/13420.html#cutid1
Перевод Elenifer
Бета Dagr
NC-17
Предупреждение: Я клянусь, что это ни в коем случае не дес-фик.
Саммари: После ужасной трагедии в американской части его первого тура, Адам заключает сделку, чтобы все исправить. Но как он справится с последствиями для себя и Томми, не говоря уж о фанатах, прессе и твиттере?
Начало здесь
elenifer.diary.ru/p182348728.htm
elenifer.diary.ru/p182536813.htm


Медленно ползли месяцы, и лето подходило к концу. Никто не терял надежды. Так говорили публицисты, так говорили юристы, передавая ему новый контракт, полный информации о страховании здоровья, медицинских счетах и непредсказуемых несчастных случаях.
- Я не сдаюсь, - отрезал разочарованный и смущенный лечащий врач.
читать дальшеДоктора засовывали его в прибор для МРТ и проверяли все возможное. Они поднимали разноцветные пятнистые сканы и показывали на зоны мозговой активности, которые могут что-то значить, а могут и нет. Логопед заставила его лечь на кушетку, удерживала язык деревянной лопаточкой и заставляла произносить гласные звуки. Это было противно и неудобно, и чем дальше, тем грубее и нетерпеливее она становилась, пока не довела до рвотных спазмов.
Еще одна дама пыталась извлечь из него неосознанные звуки, трепалась о том, как все это может быть угнетающе, а потом внезапно пугала так, что он аж подпрыгивал. Он ненавидел ходить к ней на приемы, боялся, что однажды ей повезет, и он опять окажется в автобусе среди стекла и крови. Ему приходилось прикусывать язык и впиваться ногтями в ладони.
Худшим был доктор, который захотел рассмотреть его голосовые связки и засунул камеру ему в глотку. Это было чертовски больно, он задыхался с трубкой в горле, на глазах выступали слезы, а Томми гладил его по волосам и бормотал всякую ерунду, типа «какой ты у меня сильный» и «потерпи еще чуть-чуть»... После таких процедур Адам вообще не хотел говорить, и они с Томми сидели обнявшись и обменивались легкими поцелуями. После врачей он чувствовал себя изнасилованным, будто с него кожу содрали, и несколько дней после этого Томми был с ним предельно осторожен, и они доставляли друг другу удовольствие ласковыми руками.

- Пойдем в клуб, потанцуем, - звали его друзья. - Мы не отказываемся от тебя.
Он не мог рисковать ляпнуть что-нибудь пьяным или под кайфом, поэтому не слишком часто выбирался с ними, и друзья считали, что он превращается в отшельника. Иногда, бродя по комнатам, когда Томми не было дома, Адам боялся, что это становится правдой. Но в музыкальной комнате, когда у него получалось подобрать ноты, подходящие душам и духу людей, которых он любил, его настроение опять поднималось.

RT @TommyJoeRatliff Спасибо за поддержку, ребята! Адам не сдается, и все ваши твитты о нем очень много для него значат!

Он мог водить, мог поехать в пустыню и там разогнать машину как можно сильнее на бесконечной дороге. Песок обжигал кожу, и Адам мог за ревом мотора не обращать внимания на отсутствие музыки.

Это было не идеально, но терпимо, можно пережить. Это того стоило, ведь Томми дышал и смеялся, и целовал его, и отсасывал ему, и пытался найти новые способы поговорить с ним, которые не используют слов.

Через какое-то время Адам перестал хотеть говорить, но абсолютно точно не перестал хотеть петь.

Все стало очень плохо, когда вскоре после своего дня рождения в октябре Томми решил, что им стоит выучить язык жестов. Адам отчаянно замахал руками, затряс головой и откинулся назад в кресле. Нет. Нет. НЕТ!
Томми встал и крепко схватил его за руки.
- Это не навсегда, я не говорю, что ты никогда не сможешь вернуть голос. Просто временно, пока... Я скучаю, я хочу знать, что ты чувствуешь, чтобы мне не приходилось об этом догадываться.
Адам сжал ладони Томми и покачал головой, потому что нет, даже и не думай. Он прижал пальцы к пульсу Томми. Ни в коем случае.
- А теперь у меня нет такой кучи дел, все успокоились, с лейбла перестали звонить, что просто отстой. Я просто пырюсь в ДВД, что по большей части прекрасно, но мне нужно еще чем-то заниматься, а не только носить Бобу кофе.
Адам склонил голову и изобразил на лице недоумение.
- Боб? Наш единственный папарацци. Остальные свалили опять засовывать фотоаппараты девушкам под юбки, но Боб все еще здесь. Ждет, когда ты сломаешься и будешь, как полный идиот бегать вокруг дома, я подозреваю. Я просто иногда хожу и разговариваю с ним. Не про тебя, просто, когда становится слишком тихо. По-любому, - Томми вздохнул и убрал руки, - это была просто идея.

Два дня спустя Томми подошел к Адаму и осторожно сказал:
- Ну... Мне предложили опять поиграть в группе.
Адам внимательно посмотрел на него, и Томми пожал плечами.
- Я не... Если бы это зависело от меня, я бы до сих пор играл с тобой, но по очевидным причинам не могу. И я подумал, что могу поработать с ними какое-то время, пока ты не поправишься. И честно говоря, мне типа деньги нужны.
Адам кивнул и улыбнулся. Группа, это в любом случае шаг вперед, по сравнению с Бобом-подозрительным-папарацци, и это заставляет лицо Томми светиться. Они поцеловались, и Адам почувствовал, как Томми вздрогнул в его руках, когда Адам прикусил его ухо. Томми улыбнулся ему в шею, и в следующий час слова были абсолютно неуместны.
Перед концертом Томми был сильно взвинчен, улыбался и скакал. Это заставляло Адама улыбаться в ответ и хватать его за талию, чтобы хоть немного притормозить. Парни из Томминой группы проявляли очевидное любопытство, но не пытались заставить его говорить, и улыбались, когда Томми переобнимал их всех и поцеловал Адама минут за десять до выхода на сцену.
Наблюдать за ценой сбоку было невероятно странно. Клуб был забит людьми, которые явно надеялись, что Адам тоже появится, и имя Томми скандировали чаще, чем название группы. Адам чувствовал энергию по ту сторону огней рампы и треск разрядов между членами группы на сцене.
Музыка была тяжелее, чем его обычные предпочтения, но ему нравилось смотреть, как пальцы Томми перебирают струны, и Томми все бросал на него такие горячие взгляды, что ему хотелось выскочить на сцену и потереться об него. И петь. Господи, как это заставляло его хотеть петь! Но он опрокинул рюмку водки и запихнул эти мысли поглубже. Прямо сейчас это было очень просто, потому что запрокинувший голову Томми в неоновом свете был охуительно прекрасен.
После выступления Томми спрыгнул со сцены и поцеловал его на виду у половины публики. Подбадривающие вопли стали просто дикими, Адам широко улыбнулся, чтобы не рассмеяться, и позволил Томми утащить себя за кулисы. Томми болтал со скоростью сто миль в минуту и все расплескивал свой напиток, размахивая руками. Это был лучший вечер за последние месяцы.
Они вывалились из клуба в толпу фанатов. Адам искренне улыбался и позволил Томми говорить. Он чувствовал себя немного неловко, потому что украл у группы внимание фанатов, но Келли, солистка, уже очаровала всех. Поэтому он позволил Томми потянуть себя вперед и они попозировали на фото с несколькими сияющими от радости фанатами.
И секс той ночью, гребанный ад, секс той ночью... Томми был такой возбужденный и такой горячий. Он повалил Адама на спину и сказал:
- Я хочу трахнуть тебя, я правда так хочу тебя трахнуть! Сожми мое запястье, если хочешь помедленнее, и сожми дважды, если хочешь, чтобы я остановился.
Он не сжал запястья Томми, но порвал зубами простынь и подушку.

Just Jared - Рэтлифф на сцене без Ламберта.
Бойфренд и бывший басист Адама Ламберта Томми Джо Рэтлифф прошлым вечером появился на сцене в составе группы ДискоФиш. Выступление без Ламберта, очевидно, не расстроило его, а публика была удостоена редкого зрелища Ламберта, ожидающего в кулисах у сцены. У глэм-рок пары похоже, все в порядке, судя по страстному поцелую после выступления. Однако начинают циркулировать слухи, что с травмой Ламберта все не так, как кажется. Очевидно, доктора не могут найти у Ламберта физических повреждений.
Кликните по галерее изображений, чтобы посмотреть на поцелуй Ламберта и Рэтлиффа рядом со сценой, и их с фанами после шоу.

Уверенность Томми увеличилась после того, как он снова начал играть, и заставляла его задавать больше вопросов, настаивать сильнее. Он продолжал спрашивать Адама про музыкальную комнату, говорил об изучении языка жестов.
- Прошло больше четырех месяцев, скоро Рождество! Если мне никогда больше не придется услышать, как ты разговариваешь - я переживу, это ничего. Ты здесь - и это все, что имеет значение, но я хочу, чтобы ты поговорил со мной. Не обязательно на языке жестов, напиши мне гребанное письмо, бля! Я не могу, я больше не могу так!
Они смотрели друг на друга через кухонный стол. Адама медленно обошел вокруг стола с протянутыми руками. Он провел костяшками пальцев по щекам Томми, а ладонями - по шее, он склонился, покрыл поцелуями лоб Томми и прижал ладони к его сердцу, прежде чем отодвинуться и пристально посмотреть ему в глаза, пытаясь заставить его понять.
Томми растаял, прижался головой к шее Адама, мягко его поцеловал и пробормотал:
- Окей, окей, я догнал, что ты меня любишь. Будем считать, что это означает "я тебя люблю".
Адам кивнул и поцеловал Томми в волосы, потому что да, любит, так сильно любит. Они свалились на кухонный пол, перевернули стул, и лежавшая на нем стопка одежды разлетелась по всему помещению. Адам ушиб лодыжку о тумбочку, а Томми врезался плечом в ножку стола, свалив винный бокал, который забрызгал осколками весь пол. Адам был слишком увлечен, чтобы остановиться, и он просто задрал футболку Томми. Они кусались и царапались, и причиняли друг другу боль, и Адам держался, пока Томми раскачивался на нем, но потом не выдержал и опрокинул Томми в груду вещей и разлитое вино. Он порезал битым стеклом ладонь, но продолжал толкаться, врываться в Томми, пытаясь выебать из него все сомнения и боль. Потому что страсть способна заменить слова, должна, ох бля, просто обязана. Томми выгибался под ним, крича и кончая, и Адам погрузился еще глубже и кончил так сильно и горячо, что почти заорал. Ему пришлось прикусить губу так сильно, что он почувствовал вкус собственной крови.
Он почти облажался. Это было так пугающе, он еще никогда не был так близко к тому, чтобы издать звук. Он упал на Томми и прижался лицом к пульсу на шее, смертельно напуганный, пока Томми гладил его по волосам и целовал пальцы.
- Вау, Адам, ты до сих пор дрожишь. Было хорошо, черт, как же было хорошо!
Адам только кивнул и прижался покрепче, пытаясь перестать дрожать.